Мой отец – поволжский немец

Она поделилась воспоминаниями о своих родителях, о судьбе семьи Эрдман после депортации. 

Для справки:
Поволжские немцы – один из народов, сформировавшийся в России к началу ХХ века из потомков переселенцев преимущественно из германских государств. Расселены на основании манифестов Екатерины II в Нижнем Поволжье в 1760-е годы. В 1918 году из части территорий Саратовской и Самарской губерний была образована автономная область немцев Поволжья с административным центром в Саратове. Осенью 1941 года, через несколько месяцев после начала Великой Отечественной войны, поволжские немцы были депортированы в Сибирь и Казахстан.

«Отец не любил вспоминать это время»

Мой отец Федор Андреевич Эрдман, 1924 года рождения, до войны вместе с родственниками проживал в селе Чернушки Сталинградской (ныне Волгоградской) области. Население в основном занималось сельским хозяйством. Это были простые крестьяне: возделывали землю, разводили скот. В общем, жили своим трудом. К началу войны бабушки уже не было в живых, и 17-летний Федор жил с отцом и тетей. Когда пришел приказ о депортации лиц немецкой национальности, для всех это прозвучало как гром среди ясного неба. 
Отец не любил вспоминать этот период, но изредка, под настроение, кое-что рассказывал. У него было семь классов образования, по тем временам считался достаточно грамотным человеком. Всех, кто подлежал депортации собрали у сельсовета и повезли на вокзал. Там пересадили в вагоны для скота. Был поздний октябрь, холодно. Вагоны не отапливались. Кормили один раз в день на станциях. Ехали долго. 

Наконец переселенцев высадили в голой степи Северного Казахстана, распределили по землянкам. Трудолюбивые немцы и здесь продолжали заниматься привычным делом – вновь стали возделывать земли, разбивать сады. Взрослые работали, за это получали паек, а дети, чтобы не умереть с голоду, ели сусликов, голубей, мерзлую картошку.

В 1942 году отца призвали в трудовую армию. Новобранцы, погрузившись в теплушки, прибыли в Кировскую область валить лес. Конечно, никто их не встречал здесь хлебом-солью. Не было даже хоть какого-то жилья. Пришлось спешно сооружать землянки, строить бани, выкорчевывать пни. На освобожденных от деревьев землях сеяли. От скудной однообразной еды, сырости, неустроенности вспыхнули болезни. Многие страдали от цинги. Папа рано остался без зубов. Начальство учло, что у парня хорошее образование, поставили его учетчиком. Конечно, в этом были свои преимущества: и зарплата повыше, и труд не такой тяжелый. Хотя так же работали от зари до зари.
Судьба причудливо переплетает свои нити. Бабушка со стороны мамы, Мария Пономаренко, красивая украинская девушка, выходила замуж дважды. От первого брака у нее были две дочери – Валя и Вера. Во второй раз Мария Афанасьевна имела неосторожность выйти замуж за немца. С мужем и детьми они жили в городе Энгельс Саратовской области. Когда началась Великая Отечественная война, их семью тоже депортировали в Кировскую область. Кто бы мог тогда предположить, что именно здесь и встретит своего суженого дочь Марии Афанасьевны – Вера. В 1947 году немец Федор Эрдман и украинка Вера Пономаренко поженились. Через год родилась я. Затем на свет появились мои сестренки Галина, Татьяна и брат Александр.

«Жили бедно, но дружно»

Поселок Има, в котором мы проживали, был разделен на две части и располагался вдоль железной дороги. Одна часть немецкая, другая русская. Мы все говорили на русском языке, учились в начальной малокомплектной школе. Нас было много, разделения по национальности мы не чувствовали. После уроков всей ватагой шли домой и по дороге заглядывали то к одной подруге, то к другой. Помню, тогда у всех в огородах устраивали летние кухни. А на плите у каждого жарилась картошка. И мы любили переходить из кухоньки в кухоньку, где нас угощали этой картошкой, а то могли побаловать и кусочком сала, и хлебушком. Нас это радовало, потому что чувство голода никогда не покидало наш растущий организм. 
Жили, конечно, бедно, но дружно. Родители к нам относились бережно, уважительно. Никогда никакого крика. Оба работали на железной дороге. Папа – кондуктором, мама – стрелочницей. Зарплата 47 руб. У меня даже формы не было, чтобы пойти в первый класс. Но это не смущало. Учились весело, с удовольствием. В третий класс я пошла в школу поселка Лесной. Там находилось центральное управление железными дорогами. Все школьные годы вспоминаю с теплотой. Учителя преподавали просто и понятно. Все полученные знания до сих пор в голове. В классе царили дружелюбие, тяга к знаниям, взаимопомощь. Недавно состоялась встреча выпускников в Лесном. Мне посчастливилось там побывать, встретиться со школьными друзьями. Меня сразу все узнали, хотя и отметили, что я пополнела. Помнят, какая худющая была. Вот сейчас вспоминаю одноклассников: немцев Алдоня, Генинг, Шмидт, Загс, поляков Францевич, Янковский, латышей, русских. Все мы жили одной семьей. Когда в 16 лет получала паспорт, мне посоветовали указать, что по национальности я русская. Конечно, если судить по моему имени и отчеству – Вера Федоровна, то можно подумать, что я русская, но фамилия Эрдман явно указывала на мои немецкие корни. Так и осталась немкой.
После окончания школы без особого труда поступила в педучилище в городе Омутнинск, да и учеба давалась легко. Запомнила, как преподаватель немецкого с особым удовольствием называла мою фамилию, вызывая к доске. Закончив заведение, работать по специальности решила в родных краях. А там места свободного не оказалось. Вот тогда я на себе почувствовала, как поволжские немцы поддерживают друг друга. Папа связался со знакомым и мне предложили должность экономиста в управлении. Это с моим-то педагогическим образованием. Надо признать, тогда все проще было.

«Грустная картина предстала перед глазами»

В 1955 году репрессированным немцам объявили амнистию. Многие уезжали без сожаления в разные уголки Советского Союза. Кто в Саратов, кто в Ленинград. Друзья отца уехали на Алтай, их внуки два года назад переселились в Германию. Моя сестра Татьяна сейчас живет в Ростове-на-Дону, Галина – в Западной Украине. В 1973 году я вышла замуж, и мы с семьей приехали на строительство КамАЗа. Муж устроился слесарем-инструментальщиком на кузнечный завод, я – воспитателем в детский сад. Вырастили двоих сыновей – Владика и Сашу. В 1981 году нам дали трехкомнатную квартиру. В 1983 году в поселке Комсомолец открыли детсад, куда меня направили заведующей. Приходилось кататься каждый день из поселка в город и обратно. В 1992-м году мне доверили должность заведующей детским садом в городе. Через несколько лет насовсем переехала в поселок Комсомолец, стала руководить родным детсадом. 
Кроме своих детей я вырастила и воспитала приемную дочь от второго брака Татьяну. Она пошла по моим стопам: воспитывает малышей. У меня четыре внучки: Эльза, Катя, Соня, Алена. Соня в этом году заканчивает школу, мечтает стать врачом. Даст бог, жива буду, помогу и в этом. Сейчас мне 71 год. Моя пенсия, как люблю говорить, хорошая, но маленькая. Поэтому подрабатываю охранником в садике. До недавнего времени держала живность: корову, поросят, кур. Теперь же здоровье позволяет только работать потихоньку в огороде. 
Этим летом я с сестрой ездила на родину в Кировскую область. Грустная картина предстала перед нашими глазами. Поселок Лесной, некогда процветающий железнодорожный узел, приходит в упадок. Постройки немецкой архитектуры разваливаются, дороги разбиты. Много опустевших домов. Зато, что вызывает недоумение, в хорошем состоянии находится памятник Ленину и сквер в поселке ухоженный. Стоят хорошие скамейки, дорожки подметены. Видимо, местные власти думают: грустно в доме – весело в сквере. 
Побывали и на кладбище. Здесь похоронены наши бабушка, отец и брат Александр. Много могил безымянных, есть захоронения военных немцев. Как– то приезжал немец из Германии, его родственники тоже попали под репрессии. Он искал место захоронения родных, но не нашел. Холмики потихоньку оседают, зарастают травой, деревьями. Но к чести немцев и латышей надо сказать, что у входа на кладбище они поставили большие кресты в скорбную память о репрессированных. 

P.S. Моя ныне покойная мама когда-то жила в одном из деревянных 8-квартирных домов поселка Лесной. Сейчас эта квартира перешла по наследству мне. В ней никто не живет, да она и непригодна для жилья. Казалось бы, плюнь да забудь. Но платежки на мое имя регулярно посылают. Вот и хочется обратиться к читателям. Может кто-то сможет помочь в решении этой проблемы.

Со слов Валентины Горшковой записала Муслима Нафикова.