Воспоминания живут на бескрайних полях моего села

Помните лето 1946 года? В тот год я была ребенком, мечтала поскорее пойти в школу учиться. Мой сосед Талгат также мечтал об учебе и о том, что станет «великим и известным» человеком. «Когда вырасту, я обязательно стану летчиком. Посажу свой самолет на краю деревни, позову всех пацанов, и буду катать их», – говорил он. Наверное, таковы все дети – несмотря на голод и лишения, мы никогда не переставали мечтать.
К сожалению, Талгат не смог исполнить свою детскую мечту и стать великим и известным летчиком. Весть о том, что отец героически погиб на полях сражений пришла в их семью за месяц до Победы. До сих пор у меня перед глазами, как мама Талгата – Таслия апа, громко, навзрыд рыдала. Односельчане жалели ее.
– Бедняжка, как же она ждала своего мужа, надеялась до последнего, радовалась, что кончилась война.
– Да, и не говори, они ведь целых шесть лет встречались, прежде чем пожениться. Салиха неоднократно вызывали в сельсовет, отговаривали его от женитьбы на дочери кулака. И родители Таслии были категорически против. Значит, так сильна была их любовь, что они никого не послушали и все же поженились. Дай бог терпения Таслие ... 
Так говорили наши мамы, которые заходили к Таслие апа, чтобы выразить соболезнования. С тех пор как пришла похоронка на мужа, Таслия апа словно птица без крыльев, металась то туда, то сюда. А потом и вовсе обезумела, выбегала на дорогу, искала мужа, продолжала его ждать. Ее постоянно находили на железнодорожной станции. Ведь и на войну она провожала мужа именно отсюда, с этой станции с маленьким, трехлетним Талгатом на руках...
Поле мое, поле, помнишь ли ты, как однажды Таслию нашли здесь? В карманах ее фартука была горсть ржи: наверно, она хотела накормить своего ребенка, ведь был страшный голод. Таслию увезли в районную больницу: она была без памяти. В тот год Талгат не смог пойти на учебу. Более того, оставшись без матери, мальчик слег. Мое детское сердце едва не разорвалось от боли, когда я случайно услышала разговор взрослых о Талгате. Тревога слышалась в их голосе. «Что-то опух Талгат, лишь бы выжил». Но что делать, чем помочь? У нас ведь и дома нет никакой еды. Все яйца, что были, да молоко мама отдала. Тогда сельчане должны были сдавать определенное количество продукции, мы называли это «задание». Основная пища тех голодных лет картошка. Но старая закончилась, а новая еще не подоспела. Детям, у которых есть мама, все-таки полегче, о них позаботятся, а вот что делать моему соседу Талгату?..
Навсегда врезался мне в память один наш поступок… Со мной по соседству жила Насима, моя ровесница. Однажды ее бабушке кто-то принес садаку – хлеб. Мы взяли без спроса кусочек этого хлеба и понесли его Талгату. Надо было вылечить друга, спасти его от голода.
– Откуда взяли вы это? – удивленно спросил нас Талгат. Он был очень слаб, чувствовалось, что держится из последних сил.
– Бабушке принесли, мы взяли немножко для тебя, – сказала Насима, немного смутившись от такого вопроса
– Не гневи больную старушку, она троих сыновей на войне потеряла, унеси обратно, – сказал мальчик и, обессилев, закрыл глаза.
До рассвета я и два друга Талгата просидели рядом с ним. Рассвело. И тут меня осенило. Я постучала в окно Насимы, знала, что ее мама ночует в сторожке. Насима чутко спит:
– Что случилось? Талгат умер? – испуганно спросила она, – У меня братишка тоже уже четвертый день не встает с постели. Наверное, та рожь, которую мы собрали с поля, оказалась проросшей, и он отравился.
–Давай, собирайся побыстрей, пока полевой не вышел. Пойдем на ржаное поле, там рожь созревает, принесем ее, поджарим и накормим Талгата, – говорю я нетерпеливо.
Пошли мы на поле, рвем колосья, оглядываемся по сторонам. Мамы нас предупреждали, что это очень опасно – за горсточку зерна могли посадить в тюрьму. Собрали мы достаточно много колосьев. 
Когда вернулись, Талгат все еще спал. Собранные зерна мы сначала пожарили на сковороде, затем сварили суп. Мама занесла молоко. Талгат очень охотно поел, затем сказал нам спасибо. Вечером опять сварили суп. Соседи нам помогали, давали свои советы. В то время люди были едины, жили как одна дружная семья. Талагат выздоровел, встал на ноги. Выучился, стал «большим» человеком – не летчиком, конечно, а кандидатом наук, участвовал в разработке нефтяных залежей в Сибири...
Спасибо вам, дорогие мои колоски! Вы спросите, почему я – взрослая, седая женщина плачу? Разве вы не знаете, что дети, выросшие в военные время, на всю жизнь запомнили эти голодные, полные нужды и лишения годы? Стоит только увидеть колосящуюся рожь, как поток воспоминаний подхватывает меня, уносит вдаль, от переполняющих меня чувств начинаю плакать. Не могу я спокойно и равнодушно смотреть на просыпающуюся после долгой зимы озимую рожь – душа вновь возвращается в детские годы. Мне кажется, что нынче ваши корни немного повреждены, я бы вдохнула в вас жизнь, ведь я перед вами в неоплатном долгу...
Рожь ты моя, рожь! Я любуюсь тобой всегда. По весне, когда твои слабенькие еще росточки только-только начинают проклевываться, летом – когда вы уже налились силой, осенью, когда твои колоски склоняют головы под тяжестью зерен. Вы – вечное напоминание о моем детстве, опаленном войной, боль и радость моей души… 
Слава Всевышнему, сегодня мы сыты. Наши мамы голодные и босые, от зари до зари работали на поле: жали, связывали в снопы. Сейчас на этих бескрайних полях, где они, не разгибая спины трудились, работает современная мощная техника. И все же, когда я приближаюсь к полю, к глазам невольно подступают слезы. Предо мной словно воочию встают сельская певунья Таслия апа, которая украдкой собирала здесь колоски для своего сына, все женщины нашего села, которых дома ждали голодные дети. Они подбирали каждое зернышко, бережно относились к каждому колоску, даже если голодали сами, последний кусочек хлеба отдавали своим детям. А самое удивительное то, что они работали, напевая песни. 
Поле ты мое, поле! Слышало ли ты когда-нибудь, чтобы наши мамы жаловались на жизнь, как-то проявляли свое недовольство? Наверное, нет. И мы, их дети, никогда не слышали от них жалоб. Они всегда жили надеждой. Мы, дети военных лет, выросли на примере наших родителей, старались так же стойко переносить тяготы, быть достойными людьми.