Мы тоже были солдатами

Провожали всей деревней
Во время нашей молодости деревня Ургуда, откуда я родом, процветала, там кипела жизнь. Осенью 1972 года меня призвали в армию. Вместе с повесткой следовало поехать в Мензелинский военкомат. Раньше для молодых людей быть солдатами было большой честью, да и девушки смотрели только на таких. Я ходил по клубу с повесткой и всем ее показывал. За два-три дня до отъезда мы в доме устроили проводы – в нашем доме собрались все родные и друзья. А в последний день перед армией меня провожали всей деревней. Мы ходили по улицам родной деревни и пели, размахивая подаренными платочками. 
Вот так красиво меня проводили в ряды Советской армии. Для тех, кто отправился со мной в Мензелинск, в кузове колхозной машины постелили солому. Помню, когда мы выехали в город, за машиной, рыдая, бежала моя мама. Отец проводил меня до самого аэропорта, он видел, как я сажусь в самолет.

Поехать за границу помешало плоскостопие  
Нас, районных парней, направили в Татвоенкомат. Оказалось, первых прибывших сюда отправляют на службу за границу. Меня должны были направить в Венгрию. Но вот беда, во время медосмотра у меня обнаружили плоскостопие. А как с таким недостатком могут отправить за границу?  
Всех тех, кто не прошел медицинскую комиссию, отправили домой. Эта новость меня сильно взволновала. Односельчане, родные, друзья проводили, как сейчас показаться им на глаза? 
Когда я приземлился на аэродром, шел снег с дождем. Возвращаться в деревню было стыдно. В поселке совхоза «Татарстан» жила моя бабушка Бибисара, придя к ней ночью, все ей взял и рассказал. Увидев меня, она сначала удивленно спросила: «Ты что, сынок, сбежал?» Той ночью я остался у бабушки, а на следующий день отправился в путь. Меня все время не покидала мысль: «Как вернуться в Ургуду и показаться людям?» Шагаю не спеша, жду, когда стемнеет. Тогда было уже начало ноября, к вечеру погода намного ухудшилась. Я иду по полю, а снежный буран становится все сильнее и сильнее. Увидев скирду соломы, с трудом добрался до нее, соорудил себе гнездо и уселся там. Со временем прямо там и уснул. Проснулся на следующее утро, а меня замело снегом, еле выбрался оттуда, на ногах невозможно стоять. Дороги нет, ближайшее расстояние в три километра я буквально прополз. Добравшись до деревни, все время то и дело оборачивался, лишь бы меня не увидели. Хорошо, что никого не было. Заходить в дом было стыдно, я направился в баню и прилег. Я настолько устал, что и не заметил, как заснул. Проснувшись, не выходил из бани до середины следующего дня. Собрав волю в кулак, все-таки вышел. Отец, ходивший возле сарая, увидел меня и от удивления не смог удержаться на ногах, к тому же потерял дар речи. Когда я зашел в дом, мама обняла меня и начала плакать. Я рассказал им все, как было. Вскоре я заболел, у меня поднялась температура. Похоже, что я простудился. Сельчане, узнав о моем возвращении, начали приходить к нам, они поддерживали меня, говорили, чтобы я не волновался из-за произошедшего. Через неделю я выздоровел. Затем собрал все свои документы и отправился в Мензелинский военкомат. Там все в мельчайших подробностях рассказал провожавшему меня в тот раз майору. Он выслушал меня и засмеялся. Сказал, что с плоскостопием действительно не отправляют за границу и забрал мои документы. 

Отправляюсь в Свердловск
Вскоре меня вновь призвали в армию. Повестка была на начало декабря. Я уже знал, что буду служить на родной земле. Лишь проводив односельчан на службу, меня направили в Татвоенкомат. Не прошло и недели, целую группу парней из Татарстана отправили на поезде в Свердловск. Я знал, что буду «краснопогонником». На учебку попал в полк, в котором готовили сержантов. Вспомнил тогда Гаяза абый, он приезжал к нам в деревню погостить из Свердловска. Его отец Хаджи бабай любил постоять у дверей калитки дома и поразговаривать. Однажды он мне сказал: «Если попадешь на службу в Свердловск, приходи к нам». Я быстренько написал письмо в деревню, спросив их адрес. Ответа ждал недолго. Затем написал пригласительное письмо Гаязу абый, в котором указал место своей службы. Он пришел, меня отправили в увольнение. Я был очень частым гостем у них, а они были добрейшими людьми. 
В армии занимался спортом, не уступал призовых мест в вольной борьбе, в поднятии гирь, лыжных гонках. Так проходили дни и месяцы. В итоге мне дали звание младшего сержанта, на погонах появились желтые лычки.  
Нас начали отправлять в разные батальоны, так я попал в Тюменскую область. Батальон был новенький, его только начали строить, а находился он в лесу. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что недалеко от этого места, в двух километрах есть поселок, где живут татары. Я был очень рад этой новости! В батальоне, где мы служили, с одной стороны не было забора, поэтому можно было выходить за его пределы. 
 В моем батальоне было много мишарских татар из Ульяновска, Пензы и Чувашии. Мы с ними были очень дружны. Вместе охраняли преступников, осужденных по очень опасным статьям. Стояли на посту, это очень ответственная работа, есть свои требования и правила, нас все время контролировали. Я ко всему привык, научился, вскоре меня назначили командиром отделения. 
В татарском поселке я подружился с одной семьей, которая мне очень помогала. Здесь жили лесорубы, нефтяники. Я часто приходил к ним. 

Под крылом командира-татарина
Наш заместитель командира батальона был татарином. Ильдус Тагирович Шамсиев, окончив военную академию в звании майора, был направлен сюда. Для меня он был истинным примером командира. Он был требовательным офицером, его все боялись. Я же начал размышлять о том, как бы с ним подружиться. 

Помог случай: во время праздника я был на посту, и майор в тот день был на дежурстве. Вечером зашел к нему и на чисто татарском языке сделал доклад о прошедшем дне. Вначале он улыбнулся, затем начал говорить со мной на татарском. Майор немного рассказал о себе, оказалось, что он родом из Апастовского района. Находясь в чужом краю, он давно не общался на родном языке, поэтому в тот вечер мы с ним от души наговорились. После этого я оказался под крылом офицера-татарина. Помогал, перевел на более легкий пост, увеличилось и количество лычек – я стал старшим сержантом. 
С наступлением лета в татарском поселке проходил Сабантуй. Ильдус Тагирович, дав мне увольнение, пошел вместе со мной на праздник. Я был рядом с семьей командира. Его жена Наиля – очень гостеприимная и щедрая женщина – работала медсестрой. После Сабантуя я пришел к ним в гости. Ильдус Тагирович, взяв в руки гармонь, начал играть. Вместе вдоволь напелись татарских песен. Оказалось, что у супруги майора был красивый и мелодичный голос. Можно сказать, в тот день мы устроили настоящий концерт. 
        Через год Ильдус Тагирович, дав отпуск, отправил меня на родину. Он выразил свою благодарность за службу и проводил меня на двадцать дней в родную деревню. Хотя меня и уговаривали остаться на службе, я все равно 
поехал, так как очень соскучился по дому. Перед тем как уехать, я тоже за все поблагодарил земляка. Позже узнал, что Ильдуса Тагировича назначили командиром батальона, он стал полковником. 
После нескольких лет с тех пор, как я вернулся со службы, в 1985 году, Ильдуса Шамсиева отправили на войну в Афганистан. Командир батальона участвовал во многих военных операциях. В 1987 году он погиб от вражеской пули в голову. 
Служба в армии – это очень почетно для каждого мужчины. Я горжусь тем, что был солдатом. 
Мавлетзян Хисамиев.
Перевод Марьям Файрушиной.