Эхо прошлого не дает покоя...

Мы, подростки, старались быть опорой для своих матерей - сажали картошку, осенью копали ее, помогали ухаживать за скотиной, терпели и голод, и холод, многие, бросив школу, впряглись в колхозную лямку. Наши матери даже в то тяжелое время не забивали коров , а заготовка корма на зиму была на нашей ответственности. Сено нельзя косить где попало, полевой всегда начеку. Мы серпом косили траву в различных ямах, тащили ее домой на ручных тележках, а матери приносили на плечах с поля сорняки. Мы редко видели матерей, которые работали практически круглые сутки, поэтому ждали их с нетерпением. Наверное, самым большим счастьем нашего детства было по вечерам видеть вереницу наших мам, спускающихся с возвышенности на том конце деревни. Каждая несла целую гору сорняков, а мы, дети, старались разглядеть под этой горой своих мам и бежали навстречу, чтобы помочь. Скотинушка, которую содержали с таким трудом, наверное, и спасла нас от голодной смерти. Хоть большую часть молока и масла сдавали государству, немного полакомиться оставалось и нам.

Я пошла в школу в год окончания войны. Мама сшила мне сумку из холщового мешка, брат что-то сдал заготовщику и принес нам на двоих пять тетрадок. Надев платье с залатанными локтями, с босыми ногами я пошла в школу. Все дети до первых морозов даже в школу ходили босиком. Вот так начался жизненный путь нашего поколения.

Жизнь не наладилась сразу по окончании войны. Многие мужчины сложили головы на поле боя, дышавший на ладан колхоз вместе с немощными лошадьми и коровами - на плечах стариков, женщин, подростков. Однажды к нам со слезами зашла соседка Уммугульсум апа и говорит: «Фахернису «вербовщик» забирает на добычу торфа. И одежка у нее исхудала, и даже краюшки хлеба у меня нет, чтобы дать ей на дорожку». Мама до этого сходила в соседнюю деревню Ак Чишма и выменяла занавеску из подготовленного бабушкой приданого на муку. Из нее мама быстренько испекла лепешку, бабушке велела сварить картошку в мундире и яйца. Вот так 16-летняя Фахерниса, Фатима, Бибикамал, Хуснижихан, Мухтарама, ни слова не зная по-русски, со слезами поехали в подмосковье на шатурские торфяные разработки. Через 3-4 месяца Фахерниса апа вернулась назад. Сказали, что сильно заболела.

- Невозможно словами описать всю тяжесть добычи торфа. Сначала нужно очистить землю от деревьев. Это болотистое место, нужно рубить корни деревьев топором, стоя в воде, очищать лопатами. С каждым ударом топора брызги воды летят в лицо. Топоры и пилы затупляются, мы сами их точим. Ноги, стоящие целый день в воде, трескаются, кровоточат. Бани нет, вши были нашими неизменными спутниками, - рассказывала соседка о работе на торфоразработках. Через некоторое время, обвинив в том, что самовольно сбежала с работы, ее на три года посадили в тюрьму. Вернувшись, уехала в Узбекистан.

Мой двенадцатилетний брат, бросив школу, вышел на работу в колхоз. Хоть мама и очень хотела, чтобы он учился, она не стала противиться - наверное, подумала, что помощь не будет лишней, ведь за трудодень давали немного зерна. Для затирухи было самое то. Наверное, потому, что был рослым и крепким, его поставили на работу с лошадью. Весной сорок седьмого года он работал на бороновании. Мама не могла нарадоваться, гордилась тем, что сына хвалят. Но однажды она вернулась со слезами: «Лошадь твоего брата умерла, как же мы расплатимся-то?» - причитала она. Брат долго не возвращался, поэтому я пошла искать его, подошла к месту, где собрались люди, а он сидит там возле лошади, глаза опухли от слез. Сказали, что бригадир Мансур очень ругался, угрожал, что заставит заплатить за животное. «Меня посадят в тюрьму, у нас ведь нет денег», - плакал брат. От этого несчастья нас спасла одна святая душа. Приехавший из района специалист установил, что старая лошадь была больной.

А брат мой вырос очень трудолюбивым, приехал в Набережные Челны на строительство КамАЗа, показал себя в работе, за добросовестный труд награжден орденом Дружбы Народов, медалями.

Что я хочу сказать, вспоминая эти события, которые остались словно шрам на сердце? В Великой Победе есть заслуга и детей, родившихся в то тяжелое время, выросших в голоде, измученных непосильным трудом, испытавших на себе горькую долю сиротства, нищеты. Каждый год с приближением 9 Мая начинают кровоточить душевные раны, полученные еще в детстве, но так и не зажившие до сих пор.

Загида Набиуллина.