Вот такая судьба

Отец даже не узнал, что я родилась

Январь 1942 года выдался снежным, лютым, морозным – казалось, сама природа воспротивилась тому, что идут жестокие бои и встала на сторону защитников Отечества. Мне было не больше недели отроду, когда моя мама – Екатерина Петровна, оставив меня, отправилась пешком из села Красные Челны в Казань. Она очень хотела повидать своего мужа – моего отца.
Мой отец – Степан Масленников родился в 1909 году в селе Красные Челны. В 1941 году, когда началась война, он работал на комбайне, поэтому до конца уборки урожая у него была бронь. А осенью его призвали на фронт. Когда мама получила от отца весточку о том, что военная часть, в которую он попал, находится в Казани на переформировании, она решила воспользоваться возможностью навестить его. Отправились в путь втроем – моя мама, ее беременная соседка и еще одна женщина – мать молоденького солдатика. Пошли повидать, может в последний раз, дорогих их сердцу мужчин.
В дороге были трое суток, мама всё подгоняла своих попутчиц: «Быстрее, милые, моя доченька кушать хочет, я её у снохи оставила…». До Казани оставалось 30 км, когда в одной из деревень они встретили знакомых женщин из села Красные Челны. «Хотите верьте, бабоньки, хотите нет, но мужиков ваших уже отправили на фронт…», – сказали они. Пришлось возвращаться, домой добрались на попутках.

Почта военных лет работала плохо, отец успел написать с фронта только два письма. Он так и не узнал, кто у него родился, в одном из писем просил: «Береги маленького…». 

В августе 1942 года пришло известие, что мой отец пропал без вести, но мама продолжала его ждать, не теряла надежды до конца своих дней. Только в 1989 году, уже после смерти мамы, на наш запрос из Подольского военного архива пришёл ответ – Масленников Степан Иванович погиб в августе 1942 года под Смоленском.
В 1942 году маме было 32 года. На ее хрупкие плечи свалилась такая тяжесть – работа в колхозе, лишения, голод, горькое вдовство. На руках два малолетних ребёнка: я и сестра моя Надежда – 1940 года рождения. Мои бабушка и дедушка по отцу – Анастасия Кузьминична и Иван Петрович от горя и лишений умерли в 1945 году, когда мне было три годика. Помощи маме ждать было совсем неоткуда, она сама росла сиротой, её родители умерли от голода в 1921 году. Единственный брат Николай Западнов погиб в марте 1945 года в Белоруссии.

Я думала: вырасту – ни за что не буду сажать картошку

Мама с раннего утра и до позднего вечера, с такими же как она солдатскими вдовами, девчонками, старухами работала в колхозе. Лошадей в ту пору было мало, на быках и пахали, и сеяли, и в лес за прутьями ездили. Этими сырыми прутьями топили печь в вечно холодной избе, но толку от них было мало. Из-за того, что старались удержать тепло, печь закрывали рано, мы часто угорали. Помню от угара тошнило и сильно болела голова.
В тёплое время года мы с сестрой до темна сидели у ворот, боялись заходить в темную избу, а керосиновую лампу мама зажигать не разрешала, боялась пожара. 

В один из вечеров подошла к нам соседская девочка, чуть постарше нас и спросила: «Что у вас есть кушать?» Мы ответили, что есть картошка и пригласили её в дом. Показали в чугунке вареную картошку – одну она сразу в рот положила, а остальные высыпала в подол платья и убежала. Мы с сестрой горько заплакали. Сейчас-то я понимаю, что её толкнуло на воровство острое чувство голода. А тогда была такая обида и боль. 

Ещё одно из ярких воспоминаний детства связано с тем, как мы ходили за хлебом на улицу Центральную в «Хлебный магазин». Мама будила нас в три часа утра, с четырех занимали очередь, потом до обеда ждали, когда привезут хлеб. Народу уйма, как нас не раздавили – Бог уберег. Если хлеб купить не удавалось, из ботвы свеклы пекли лепёшки. Я потом долгое время свеклу есть не могла, во рту на всю жизнь остался этот привкус. Через десять лет после войны мы хоть корову держали, овечек, кур. Но и тогда мы досыта не ели, так как надо было сдавать налог государству.
Когда маленько подросли, стали помогать маме – воду таскали на коромысле большими вёдрами из колодца. Колодец был далеко, воды нужно было много скотину напоить, летом огород поливать. Сажали помногу картошки, пололи, загребали. Видно, я так уставала, да и слабость от плохого питания была постоянная, что постоянно думала: вот вырасту – ни за что картошку сажать не буду! Однако сажаю до сих пор.
Когда в школе учились, всегда взрослым помогали на сельхозработах, с учителем фронтовиком Николаем Лукьяновичем Бубенцом на валки в поле ходили, колоски собирали, на картошке работали.

Всегда тянулась к знаниям

В 1956 году я окончила семь классов и поступила в Фельдшерско-акушерскую школу в Елабуге, ныне Елабужский медицинский колледж. Одежда на мне была плохонькая – телогрейка, холодные ботинки. Домой из Елабуги в Красные Челны зимой ходила пешком или на лыжах, но видно у меня была большая тяга к знаниям – училась я хорошо.
В 1959 году окончила училище, получила диплом по специальности «Фельдшер-акушер». По комсомольской путевке уехала на строительство цементного завода в Якутию. 17 лет проработала в условиях Крайнего Севера, В 1979 году вернулась на родину, с 1980 года живу в поселке Комсомолец. 17 лет работала фельдшером в этом же поселке, мой трудовой стаж составляет без малого 50 лет. Работала фельдшером, акушеркой, и.о.главного врача в сельских больницах и на «скорой», медсестрой в детском садике.
В 1986 году за добросовестный труд наградили медалью «Ветеран труда», в 1997 году выдали удостоверение «Ветеран медицинской службы». Несколько лет подряд односельчане оказывали мне доверие и выбирали депутатом сельского совета – возглавляла комиссию женсовета. В Комсомольской школе учила детей оказывать первую помощь в чрезвычайных ситуациях.
Сейчас нахожусь на заслуженном отдыхе, но стараюсь быть полезной детям и внукам, я их очень люблю. У меня двое детей, трое внуков, одна правнучка.
А имя моего отца Степана Ивановича Масленникова увековечено у Вечного огня в городе Набережные Челны, рядом с именем его родного племянника Николая Даниловича Масленникова, который погиб совсем молоденьким безусым лейтенантом. 
Вот такая судьба. Мы, дети войны, познали голод и безотцовщину. Увидели все: смерть родных, лишения. Но знали, верили, что хорошая жизнь наступит. И она наступила. Живем сейчас в достатке, благодарные нашим родителям за все.