Судьбы простое полотно

О родителях

«Мой папа Иван Родин родился в 1916 году в деревне Андреевка Черемшанского района. Когда началась война, на фронт его не отправили, выдали бронь, так как назначили председателем колхоза. В состав колхоза входили три деревни. В военное время и в тылу жизнь была напряженной, работы было невпроворот, только что бомбы сверху не падали. Восемь месяцев верой и правдой трудился он в колхозе. А потом стал задумываться: «Как так-то? Идут бои, люди погибают, а я тут, в глубоком тылу отсиживаюсь». Не выдержал отец. Вместе со своим другом – учителем Григорием Семеновым, у которого тоже была бронь, поехали в Черемшан. Обратились к районному начальству с просьбой отправить на фронт. Учителя не отпустили, а папа наш добился своего. Служил в конной кавалерии, в конце 1943 года получил второе ранение, и его отпустили домой на побывку. Всего 10 дней находился он в родной деревне. А через девять месяцев после его приезда родился мой брат Михаил. Вернулся отец в 1945 году, три ранения и вся грудь в наградах.
Мама, Ирина Фомина, 1913 года рождения, уроженка деревни Софьевка. Семья у них была зажиточная, занимались скорняжным и валяльным делом. После замужества, переехав в Андреевку, мама стала работать в колхозе, была конюхом, разнорабочей. Ее труд высоко ценили, у нее, как у труженицы тыла было много наград.
Когда папа добровольно ушел на фронт, мама осталась с тремя дочками, больной свекровью и свекром. Ее поддерживала старшая сестра отца, она работала ветеринаром. Чтобы хоть как-то помочь прокормить семью с маленькими детьми, тетя шла на преступление. 

Забивали здоровую овцу на мясо, подменяли ее на дохлую, взятую со скотомогильника, оформляли как падеж. Конечно, риск был огромным, но выживать как-то надо.

Бывали и курьезные случаи. Однажды мама с подружкой взяли ведра и пошли на пасеку. У охранника была слабость – любил выпить, напоили его, он уснул. Женщины набрали меда да бегом домой! Чтобы сократить путь и не попасться кому-нибудь на глаза, решили пройти огородами. И провалились в яму! А там уже до них чья-то коза «приземлилась». Ох и натерпелись страху! Как-то потом все же выбрались из ямы, но случай этот надолго запомнился.

«Озорная была я в детстве»

Семья у нас была многодетная – восемь дочерей и один сын. Начальное образование получили в Андреевке, а в среднюю школу ходили в село Шешминку. 3,5 километров через лес. Зимой было проще, до школы рукой подать – через речку. Она замерзала, детвора с визгом прокатывалась по льду к другому берегу. Жили дружно, весело. Старшая сестра шила нам школьные формы. Питались неплохо, в огороде росла картошка, овощи, держали скотину. Папа валенки подшивал, мебель делал на заказ.
Светлые воспоминания остались о школьных годах. Я ведь и в школу сама пошла. Увязалась как-то за старшими, пришла, села за парту. С собой ничего нет: ни ручки, ни тетради. Учителя говорят: «Тамарочка, иди домой!». А я уцепилась за парту: «Не пойду!». Так и просидела весь день. А вечером зашел к нам учитель Григорий Иванович, тот самый, который с отцом хотел уйти на фронт. Поговорил с родителями, решили, что в школу мне еще рано.
Хорошо помню свою первую учительницу Надежду Ивановну Кавину. Она была нам настоящей второй мамой. Как-то раз папа привез мне пряжи зеленого и желтого цвета. Я тогда училась в третьем классе. От счастья была сама не своя! Три дня сидела на печке, вязала себе кофту. А то, что нужно бы в школу пойти, даже не задумалась. Родители целыми днями на работе, никто меня не тревожит. Довязала, примерила. Ох и хороша кофта! Гордая собой на следующий день пошла в школу. Захожу в класс. 

Надежда Ивановна спрашивает: 
«Ты куда, деточка, пропала? Болела?». 
А я как зареву: «Я кофту вязала!». 
«Вот эту? Не плачь, очень красивая кофта, молодец!». Погладила меня по спине и усадила за парту.

Озорная, боевая была я в детстве, играли с мальчишками в войну, в салки. Да и подружки были под стать. Наша соседка тетя Маша до морозов не убирала овощи с огорода. Подговорю девчонок Ленку, Машку и айда вечером к соседке. Выдернем свеклу, морковку, вычистим, в кучки навалим да сверху ботву бросим. В первый раз после такой уборки прибежала тетя Маша к нам: «Соседка, у меня весь урожай стащили, как теперь зиму переживем?». А вечером смеется: «Вот паразиты, все в кучки сложили да спрятали под ботвой». А сама довольная. И ведь каждый год мы ей так помогали. Только не подумайте, что мы от безделья маялись. Все работы по дому выполняли. А созорничать-то хотелось. А смеялись-то как! Помню, в колхозном доме тетя Шура жила. Двор открытый, только собачья будка и есть. На веревке белье развешано. Дело было на Рождество. Мы ходим, колядуем. И тут в голову стрельнуло: «Давай тете Шуре белье соберем да на веранду скинем. Собрали, скинули». Утром стучат в дверь, заходит Георгий Иванович, муж тети Шуры: «Тамара дома?». А сам прямиком ко мне в комнату: «Хенде хох! Куда спрятала белье?». Я заплакала: «На веранде у вас». Откуда только узнали, что это мои проделки? Мы могли за ночь поленницу дров перетаскать с одного места на другое. Вот так и росли.

Свинаркой пойдешь?

В школе за мной ухаживал Глеб Петров, настырный был парень, сколько я от него убегала, все-таки своего добился, поженились мы с ним. После восьмилетки я пошла к сестре в магазин учеником. Глеб окончил автомеханический техникум, стал механизатором. Талантливым был в своем деле, своими руками буквально из металлолома КамАЗ собрал. Но после свадьбы его как-будто подменили: стал несдержанным и резким. После рождения первой дочери Ольги его призвали в армию. А я стала работать почтальонкой на четыре деревни. Работа не из легких: сумка на спине, да еще две сумки в руках. Тогда газет и журналы много выписывали, да и общались через письма. Отец пошел в сельсовет и выхлопотал мне лошадь с телегой. Совсем другой расклад. А там и Глеб возвратился со службы. Родились у нас еще дети Галя, Лена, Леша, Миша, Ирина. Когда свекровь померла, привели к себе свекра, он парализованный был. Около двух лет я ухаживала за ним. Немногословным он был, мрачным. Но видя мои старания, плакал, благодарил: «Спасибо, доченька!».
В 1985 году я приехала в поселок Комсомолец. За день до моего приезда зять позвонил в совхоз КамАЗ, узнал о работе. Поехала нарядная, в босоножках, платье. Дождь хлещет, холодно, я все промокла. Дождались директора Миргасимова. Разговор был недолгий.

– Дояркой пойдешь?
 – Нет. 
– Свинаркой?
 – Да. 
– Сейчас прямо можешь остаться? 
– Могу.

Осталась. Выдали мне халат, носки, глубокие галоши. И погрузилась я в свиноводческое дело. А там и Глеб с детьми переехал. Жили в бараке с подселением. 10 лет проработала в свинарнике, потом перевелась в садик няней. До пенсии проработала в ПМК. Со временем из барака мы переехали в двухквартирный коттедж. Разбили сад, огород, в сарае появилась живность. После работы бегом домой – дел много. Вот так и дожила до 70 лет. Муж, светлая ему память, не дожил полгода до пенсии. Дети наши определились, зажили своими семьями. Я всеми довольна – и детьми, и зятьями, снохами. 16 внуков у меня, 6 правнуков. Занимаюсь огородом, откармливаю живность, пряду, вяжу, пою, встречаю и провожаю гостей. Что еще нужно для полного счастья?»
Вот так вкратце поведала нам про свою жизнь Тамара Ивановна. Слышали бы вы, как она поет, какие частушки знает, видели бы вы, какой у нее сад, летом он усыпан цветами, а осенью яблоками. А какие вязаные изделия выходят из-под ее рук! Все она умеет, даже ушибы может лечить! Настоящая героиня поэмы Некрасова! Нам приятно, что мы живем в одном поселке с такой боевой, озорной, смешливой и неравнодушной к чужой беде женщиной. 

Муслима Нафикова.
поселок Комсомолец.